Dave Koz. Мастеркласс в Марьячи

Дэйв Коз, один из самых известных smooth-jazz саксофонистов мира, обладатель шести премий Grammy Music Awards и собственной звезды на алее славы в Голливуде — приезжал в Москву с концертом и конечно же дал мастеркласс в нашем салоне.

Марьячи, 25 июня 2011

На встрече, как всегда, присутствовали известные российские саксофонисты, а также форумчане с http://www.saxforum.org и http://www.saxwebforum.com и просто друзья и гости салона Марьячи.


Некоторые джазовые пуристы называют smooth jazz скорее инструментальной поп-музыкой, а не джазом. Как вы к этому относитесь?

Я считаю, что играю "инструментальную поп-музыку". Слово "джаз" — это, конечно, круто, но обычно считается, что джаз нужно играть особым образом. Это типа такая серьезная музыка. Ну вы поняли. Я так к музыке не отношусь. Для меня музыка — это удовольствие. Это то, что для меня естественно.

Поэтому я избегаю называть себя джазовым музыкантом. Я просто играю на саксофоне. Играю свою музыку. Многие годы всяческие критики и джазовые пуристы как только меня ни называли, иногда довольно грубо. Но сейчас, когда я уже занимаюсь этой музыкой 20 лет, многие уже понимают, что это такой вот сорт музыки.

Я думаю, навешивание ярлычков иногда проблематично. Иногда сложно расставить всю музыку по категориям. Сложно как-то однозначно назвать стиль музыки. Вобщем, я играю саксофоновую музыку. Кто-то назовет ее поп-музыкой, кто-то джазом, кто-то smooth-джазом. Мне вобщем-то без разницы.
— В 80-х вы играли в Jeff Lorber Fusion band. Ваша игра была более фанковой и жесткой. У вас был такой хаир. Не хотите снова поиграть в таких проектах?

Джефф Лорбер — это очень важный человек в моей жизни. Я пришел в его группу 1986-м, то есть 25 лет назад. Я пришел к нему, и он говорит: "ок, в тебе что-то есть, я хочу сделать запись с тобой, и я думаю, ты можешь делать собственные записи". Он был первым, кто сказал мне такое. Сам я даже не думал об этом. С этого началась наша дружба, и мы друзья до сих пор. Мы сделали очень много совместных записей.

Отвечая на ваш вопрос. Игра в группе Лорбера требует совсем другого настроя. Как другую шляпу надеть. Как, впрочем, и игра в любой команде — приходится адаптироваться под конкретную музыку.

Его музыка очень навороченная, динамичная, в ней много стаккато. Моя музыка совсем другая — гораздо более лиричная, плавная. Очень отличается по стилю.

Но и ту музыку мне тоже нравится играть. При случае я бы ее с удовольствием опять поиграл.
— С чего вы начинали? С классики или сразу с джаза?

Я начал с фортепиано, когда мне было лет 6 — 7. Но фортепиано мне не нравилось, поэтому я восстал против родителей, и стал заниматься на барабанах. И на барабанах я был так плох, то есть реально плох, что произошел такой показательный случай: когда мой отец зашел за мной после занятий, преподаватель отвел его в сторонку и сказал: "Может быть, вам стоит лучше подумать о спорте? Потому что с барабанами ничего не выйдет."
— Каждый музыкант должен иметь хрошее чувство ритма?

Да, ритм очень важен. Я согласен. Чувство ритма нужно. Интонация тоже важна, но интонация это скорее элемент индивидуального почерка исполнителя.

Если играть каждую ноту абсолютно точно, что, кстати, возможно на саксофоне, но все ноты точно в тон и точно в такт — это скучно. Легкие раскосы по тону и времени дают индивидуальность. Нужно иметь некоторую гибкость в этих делах.

По этим вещам как раз и можно различить исполнителей. Как они обыгрывают интонацию, как обыгрывают время, куда ставят ноты.

Я делаю так, как делаю я. И думаю, что делаю это хорошо. Есть музыканты, которые могут нарезать круги вокруг меня. Я не знаю как они вообще это делают, я просто делаю то, что делаю. И так, как считаю нужным.

Для музыкантов, в том числе присутствующих здесь, важно найти свой собственный голос на саксофоне. Не обязательно делать то, что уже сделали до вас другие. Делайте, что сами хотите сделать. Ищите новые грани игры, и поднимайте ее на новый уровень.

Я кстати, хотел бы послушать вашу игру. Я уверен, что вы понимаете саксофон совершенно иначе, чем я. Что, возможно, делает вас прекрасным и уникальным музыкантом

Это то, что я хотел бы донести, особенно до молодых людей. Не пытайтесь копировать. Забудьте про копирование. Полезно практиковаться, слушать музыку, анализировать, Возможно, узнавать и запоминать некоторые связки. Но важнее всего — выразить в инструменте самого себя.

Это относится к любому инструменту.
— Вы держите мундштук немного вбок. Почему?

Вероятно, просто дурная привычка. В знаете Kenny G. Он играет вообще вбок. У людей много дурных привычек.

Не знаю уж, как это у меня развилось. Каждому удобно держать мундштук по-своему. Что удобно кому-то, не обязательно удобно вам. Главное — чтобы вы могли взять саксофон и сделать его своим. Как угодно, лишь бы это было наиболее естественно для вас. Поэтому каждый должен сам найти наиболее

удобное для себя положение саксофона.
— Ваш первый учитель не заставлял вас держать мундштук прямо?

Нет. Знаете, что самое забавное? У меня никогда не было учителя именно по саксофону. У меня были учителя музыки. Ну может быть, в какой-то короткий период у меня был учитель, который познакомил меня с саксофоном, но в основном я изучал саксофон самостоятельно.

Видимо, поэтому у меня столько дурных привычек: крюк кладу почти на кисть руки, вместо того, чтобы как полагается — на последнюю фалангу. Вместо того, чтобы держать саксофон свободно, я его слишком сильно захватываю… Вобщем очень много дурных привычек. Видимо, из-за того, что не было нормального учителя по саксофону.

А может, потому, что я во время игры вечно держу саксофон во всяких диких положениях. Верчу его по-всякому. Поэтому и приходится держать его достаточно крепко.
— В шоу вы используете танцевальные движения. Вы брали уроки танцев?

В диско моя совсем плохой. Без саксофона я совершенно неуклюж.
— На каких музыкантах вы воспитывали свой вкус?

Ну, первым, вероятно, был Том Скотт. Потом Дэвид Сэнборн, великий Дэвид Сэнборн. Я слушаю Фила Вудса, очень много. Гровера Вашингтона, конечно. Чарли Паркер, Кэннонбол Эддерли, многих альтистов.

Я также изучал и многих более традиционных джазовых музыкантов. Но мне лично ближе всегда были более попсовые, RnB-шные саксофонисты.
— Чей альбом вы купили недавно?

Недавно я купил… По-моему, это была Adele. Певица. Я покупаю много поп-музыки. Вы знаете кто такая Janelle Monae? RnB певица такая. Очень-очень хорошая.
— Вы купили этот альбом на диске?

iTunes. Но я все еще люблю покупать CD.
— Как в Америке дела с распространением музыки в цифровых форматах, платным и бесплатным?

Ну похоже, к тому и идет. Но пока еще не совсем.

Есть две группы людей: одни считают, что все должно быть бесплатно — музыка, кино, книги… А другие считают, что нужно, чтобы все обязательно платили за интеллектуальную собственность. Я считаю, что правильный ответ где-то посередине.

Я не думаю, что все должно быть бесплатно, но и идея брать деньги за музыку так, как мы это делали в прошлом, не будет работать в будущем. Потому что люди уже начали привыкать к другому.

Если пофантазировать, как это будет в будущем… Есть у вас тут Netflix?

Netflix — это интернет-сервис с подпиской. Платишь порядка 8 долларов в год, и можешь смотреть столько фильмов, сколько хочешь. Ты не покупаешь копию, а просто смотришь по сети. Можешь смотреть на телевизоре, компьютере, планшете [но не можешь сохранить и скопировать].

Я думаю, будущее за такого плана сервисами.
— Можно ли сейчас зарабатывать на своих записях?

Если говорить только про Америку, то маловато будет. Но если открыто продавать это по всему миру, то это миллионы и миллионы людей, которые тратят может быть по 3 доллара в месяц. И ты имеешь свой кусочек от этого огромного пирога. Тут уже могут нормальные деньги крутиться.

Я не думаю, что музыка, или искусство, кино, книги, все эти развлечения куда-то пропадут. Все это останется, и будет даже еще востребованней. Нам, нашей культуре это необходимо. Нам нужны развлечения, нужно чтобы нас развлекали.

Я думаю, мы скоро увидим как бизнес-сторона вопроса сама найдет работоспособную схему. Так или иначе, бизнес найдет путь, который будет работать, и обеспечит будущее этой индустрии.

Раньше было так: ты записал альбом на пленку, Мастер-ленту, и вот она у тебя в руках: "Вот мой альбом". Это была конкретная физическая вещь. А сейчас — ты записался, скопировал все на жесткий диск. И в тот момент, когда ты отдал этот диск кому-то послушать типа "Вот мой альбом", — и все. Это уже другая инкарнация, альбом пошел по рукам. То есть уже нет такой вещи, как мастер-лента.
— Звук вашего саксофона звучит как голос вокалиста. Вы сами поете?

Нет.

Но я пою одну вещь на моем последнем альбоме. Но эта песня не требует каких-то особых вокальных данных. Она называется "This guy's in love with you".

На самом деле у меня нет особого голоса. Маленький, так себе голосок.

Но я большой поклонник многих певцов. Вы упомянули Фила Перри. Вот это певец так певец.
— Ваши импровизации спонтанны?

В моей музыке вообще-то не так уж много места для импровизаций. Маленькие кусочки — может быть, 16 или 32 такта.

Поэтому я не планирую свои соло заранее. Они в основном спонтанны и все такое. Но когда мы играем одну и ту же программу несколько вечеров подряд, я использую каждый раз одну и ту же схему, если вижу, что она работает.
— Вы превосходный музыкант, но вы еще и звезда. Как важна роль рекорд-лэйбла в том, чтобы стать звездой?

Ну, во-первых. Вы действительно считаете меня превосходным исполнителем? В самом деле? Дайте я вас обниму. Спасибо. Очень мило с вашей стороны. Мой день удался. Я не соглашусь с вами, но все равно спасибо.

Мы всегда пытаемся стать лучше. Для меня саксофон — это жизнь, полная открытий. Каждый год, а играю я уже 35 лет, я открываю для себя уроки, которые могу извлечь.

Отвечая на ваш вопрос. Я начал записываться на Capitol Records, и работал с ними 20 лет. Сейчас я пишусь на студии Concord Records, входящей в группу Universal.

Да, вы правы. Это значительная часть работы. Нужно не только саму музыку делать. Cоздание музыки — это самая важная часть работы, но затем маркетинг — как донести ее до потребителя. Сейчас у нас есть так много механизмов продвиженя, что просто удивительно. Я могу прилететь в Москву, и тут оказывается целая комната саксофонистов, знакомых с моей музыкой, и знающая о моем существовании.

Это удивительно. Это благодаря интернету, ютубу, твиттеру, фейcбуку и прочим инструментам, которые мы можем использовать для собственного продвижения. Сейчас уже нет такой необходимости в контрактах с лэйблами для того, чтобы стать звездой. Гораздо важней ваши отношения с фанами, прямое общение с ними.
— Вы ведете свое радио шоу. Каких музыкантов вы приглашаете в шоу?

Наши гости — это в основном музыканты, выпустившие как минимум три сингла. Это такое как-бы предварительное условие.
— Планируется ли в этом году Smooth Jazz круиз?

Да, планируем. Мы делаем его каждый год. Этим летом я веду круиз, который идет на Аляску из Сиэтла, Вашингтон. А в следующем году, гораздо ближе чем к вам, мы будем из Барселоны (Испания) к Италии и Франции. Это будет в сентябре 2012.

Эти круизы — круть. Мы делаем джемы с пассажирами. Многие из пассажиров — прекрасные музыканты. Не профессионалы, но хорошие музыканты. Для меня это главное развлечение — слушать пассажиров. И победитель этого контеста пассажиров потом играет со мной Большое шоу в Главном зале.
— Сколько выступлений в год вы делаете в своем городе?

Я живу в Лос Анжелесе. Там мы делаем одно шоу летом и одно зимой. 2 шоу в год. Примерно.

В США мы делаем туры по заведениям чуть более вместительным. Иногда и в клубах играю, но это обычно маленькие гостевые выходы, в отличие от наших шоу. Мы все-таки приберегаем главное шоу для более крупных фестивалей, театров и т.п
— Как вы проводите свободное время?

В плане отдыха я очень простой человек. Моя жизнь и так достаточно сумасшедшая с этими разъездами. Поэтому, когда я дома, с покойно отдыхаю. Я ужасный повар, но обожаю готовить. Я очень люблю вино, путешествия — обожаю. Спорт — не особо любитель.
— Как поддерживаете форму?

Я не должен, конечно, говорить это на публике, но я не большой любитель занятий.
— Когда занимаетесь играете соло или под минуса?

Просто соло. Играю. Сам для себя. Но люблю играть с другими музыкантами.

Это то, что я всегда говорю тем, кто занимается: Выбирайтесь наружу из своих учебных комнат. Учебные комнаты хороши для закрепления навыков, но нужно и просто делать музыку с другими людьмию Важно общение между музыкантами. Вот мы сейчас играли втроем — это было живое общение. С Вадимом на пианино, итого 4 человека делали музыку. Это была музыка. Если бы мы по одиночкe играли каждый в своей учебной комнате — это было бы совсем не то.
— Яркость звука вашего саксофона — это дело рук звукорежиссера?

Нет, нет, нет. Это звук самого инструмента. Звук это звук.

Альт саксофон сам по себе очень яркий интсрумент. Я наоборот всячески борюсь с излишней яркостью. Если что, звукорежиссер наоборот прибирает верха, чтобы саксофон звучал чуть теплее. В сравнении с тенором и сопрано, альт очень ярок. На живых выступлениях звукорежиссер тоже чуть убавляет верха, чтобы звук не был слишком ярким.

Вам нравится Эрик Мариенталь? Он мой хороший друг. Он феноменаальный музыкант. Я его фан.
— Можно ли посмотреть ваш мундштук?

Да, конечно. Там, правда, может быть грязновато.

Это мундштук был доработан под меня. В нем есть небольшой мост из эпоксидки. Такие мосты для очень многих музыкантов делает в Лос-Анжелесе мой друг Джон Ньюком. Он делает всякие такие штучки в мундштуках, которые меняют звук так, как вам надо.
— Почему вы не играете на ARB?

На чем? — ARB, Brilhart? Да наверно пробовал я и его. Но я вообще человек привычки. То есть я могу иногда вдруг попробовать что-то новое. Но обычно, если все работает, то я ничего не меняю. Не пытаюсь каждый раз что-то новое пробовать.
— Как вы решаете, когда менять трость?

Это извечный вопрос: сколько живет трость?

Конкретно эту я уже использовал в двух шоу. Прямо перед поездкой в Россию у меня был тур по США, 3, нет 4 шоу подряд в Техасе. И эту трость я использовал на двух из них. И на репетиции вчера здесь, и вот сейчас. Но для завтрашнего выступления я возьму новую трость, потому что эта доживает последние дни.

Иногда трости хватает на пару песен, а иногда может хватить и на неделю.
— Почему играете на Yamaha?

Это серебрянный альт Yamaha YAS-62S. Я играю на Yamaha уже около 25 лет. Я играл и на альте Selmer Mk.VI, но уже давно перешел на Yamaha. Мне очень нравится эта дудка.

Но на теноре я играю на Selmer Mk.VI

И у меня есть (к сожалению, не взял его с собой) сопрано — изогнутый Conn.
— Почему переключились с Selmer на Yamaha?

Yamaha дает кристально чистый попсовый звук, не джазовый. Для меня это именно то, что нужно. Сложно объяснить словами, но когда я играю на YAS-62, он звучит очень естественно для меня. Вместе вот с этим мундштуком Beechler и тростью Rico Plasticover. Самая моя комбинация.
Спасибо за мастеркласс

Было очень приятно видеть вас всех. Хочу поблагодарить замечательных музыкантов, которые играли сегодня здесь. Я всегда люблю послушать других людей и их отношение к музыке.