После мастеркласса в нашем салоне, и концерта в Зале Чайковского, Джеймс Картер рассказал нам еще несколько моментов, которые мы записали на видео.
февраль 2012
Джеймс, как тебе вчерашний мастеркласс у нас в салоне?
Мастеркласс — встреча в Марьячи была для меня очень интересным событием. Мне удалось пообщатся с российскими профессионалами и продвинутыми студентами. Было здорово послушать их, и поделиться с ними своими наблюдениями, рекомендациями, как-то помочь им обогатить свой музыкальный опыт. Не только для них самих, но также и для их «собратьев по искусству».
Я заметил, там была неплохая подборка Сельмеров. Что, в общем-то не было сюрпризом, потому что они традиционно считаются одними из лучших винтажных саксов. Но главное, я хотел бы, чтобы те, кто играл на мастерклассе, и те, кто сидел смотрел, и те кто посмотрит мастеркласс в записи, поняли вот что: Не надо ограничивать свои идеи, свой арсенал приемов, свое мастерство.
То есть, если вы играете на саксофоне — отлично, но в то же время нужно слушать и другие инструменты, брать оттуда интересные приёмы и тонкости, изучать их, и по возможности применять их на своем инструменте.
И что особенно важно здесь, так это найти правильный мундштук. Потому что, у вас может быть лучший в мире саксофон, но если нет мундштука, который позволит вам выразить свои чувства, мысли, идеи — то вы в пролете. Как парализованный инвалид.
Еще мне очень понравилось, что сакс-бутик Марьячи — это именно сакс-бутик. Такое особое клёвое место, где можно спокойно посидеть, потусить, послушать людей. Попробовать разные инструменты, пообсуждать и винтажи и новинки, и всё такое…
Я думаю еще сюда заехать, возможно уже со своей ритм-секцией, и еще разок пройдемся по тому, как важно подобрать под себя правильный сетап. И P. Mauriat тут определенно один из лидеров, поскольку они действительно заботятся о том, что они делают. Я рад быть с этой фирмой и представлять ее.
Почему именно саксофон? Ты же мог выбрать любой инструмент.
Начнем с того, что я был младшим из пятерых детей в семье. У меня два брата и две сестры — и все музыкально одарены. Поэтому у меня был доступ ко многим инструментам — и не только братьев и сестер, но и многочисленных родственников и их друзей. И я успел пофлиртовать со многими инструментами ритм секции, пиано, барабаны, электрогитары, контрабас, всякие перкуссии и т.д. В итоге, я мог принимать осознанные решения, и разумеется, я не хотел играть на том, на чем кто-то в нашей семье уже играет.
Можно сказать, что на этом этапе моя мама сыграла роль, потому что когда она делала что-то по дому, она слушала джазовые радиостанции. В основном это были вокалисты, которых все обожали в те времена, типа Билли Холидей, Кармен Макрэй, Билли Экстайн, Сара Воган… такого плана.
И вот вокалисты как обычно поют свои куплеты, и вдруг я слышу этот звук. И он так здорово дополняет голос вокалиста, играя одновременно с ним. И я это просёк. Собственно, с этого момента я и начал интересоваться — "А что это такое было? О, это саксофон!"
Так что я сначала услышал саксофон — до этого я его даже и не видел толком. И после этого я задался вопросом: как же он выглядит? Ответ был получен, когда я стал разглядывать обложки альбомов. В те времена еще были пластинки в обложках, их можно было держать в руках и разглядывать большие красивые картинки на этих обложках. Не то что эти наши CD диски в маленьких коробочках, запечатанных в пленку: все картинки внутри; чтобы посмотреть, надо открыть — то есть сначала купить…
Так я впервые увидел саксофон. Наверное, это был какой-нибудь роскошный Сельмер Марк VI, что-то такое… Я такой, «Ух-ты, гравировка, то-сё…» И там такой котяра сидел в клёвой позе и всё такое. И они так и играли, все из себя. Итак, увидел саксофон, вторая стадия.
У нас по телику шло такое шоу, посвященное музыке 50-х, называлось «Ша-На-На», и там был такой большой парень Ленни, который играл на разных саксофонах. И я больше тянулся к этому Ленни, чем ко всяким большим шишкам типа Боузера или Сантини, и всяким таким чувакам. Моим героем тогда был этот Ленни — потому что он был весь такой крутой, и он играл всякие клевые соло, типа "Charlie Brown", "Speedoo", и все такое. Так я увидел саксофон в действии.
И в довершение приятель моего старшего брата, Чарльз Грин, с которым они играли в ансамбле, поселился у нас. И он играл на саксофоне. У него были саксофон, флейта, кларнет, и всё это он принёс к нам в дом. Так что в любой момент я к ним просачивался, и вот он, прямо в моих руках.
Так это все и происходило — в несколько стадий, через которые я шел к саксофону. И я рад что это произошло именно таким образом, так я глубже чувствую связь. Я чувствую, что инструмент показывает мне, что я это не я его выбрал, а всё это происходило самой собой, по определенному сценарию. Это не было так, как когда тебе просто дают саксофон, а ты не очень-то и хотел. Был пройден определенный путь, который и выковал мои отношения с саксофоном.
обратный звонок
