Салон саксофонов
Москва, 12-й проезд Марьиной рощи 8 стр 2
ежедневно 11:00 - 20:00
+7 (925) 509-28-04

e-mail: zakaz@saxbird.ru

WhatsApp
Ремонтная
мастерская
+7 (925) 509-28-04

James Carter. Мастеркласс в Марьячи

Мастер-класс одного из самых известных джазовых саксофонистов мира — Джеймса Картера. На нашем сайте по этому случаю была организована прямая видеотрансляция. И конечно, мы записали все в HD-видео.

Марьячи, 31 января 2012 г.

Видео с подробным переводом



Стандарты

Стандарты никогда не умрут. И я думаю, важность знания стандартов заключается

в тех вечных вещах, которые в стандартах отражены.

Слишком часто в наши дни музыка как-будто и не несет никакого вечного смысла. Всякие цацки-мацацки, материальные ценности и т.д., особенно это относится к хип-хопу. Я не говорю, что в этой музыке совсем нет никакого смысла, но в ней нет чего-то такого, чтобы слушатель мог

отличить, что это играете именно вы, а не кто-то еще.

А в стандартах, таких как то, что мы сейчас играли, есть место для выражения собственной индивидуальности. Каждому есть что сказать. Стандарт — это такая вещь, которую каждый может играть по-своему, и этим выражать себя. Можно сыграть резко и жестко, или мягко и нежно, и как угодно еще. И таким образом вы можете выразить то, что происходит у вас в душе.

Я взял это листочек, чтобы показать вот что: здесь могла бы быть музыка — всякие ноты, аккорды и т.д. И вот можно упереться в бумажку и шпарить по нотам; но в какой-то момент она может оказаться на земле. И что вы тогда будете делать? Когда такое произойдет, вам придется вернуться к тому, что у вас внутри, возвратиться к человеческим качествам. Насколько я знаю, это люди пишут музыку, а не компьютеры. А если и компьютеры, то по программам, написанным людьми.

Что я хочу сказать. Постарайтесь слушать друг друга как можно внимательнее. Когда вы на джем-сейшене, обменивайтесь идеями друг с другом как мячиком туда-сюда, как мы сейчас сыграем все втроем. Слушайте друг друга с открытыми ушами, открытым умом, открытым сердцем. Так вы сможете извлечь опыт из игры друг друга, а не просто сыграть то, что написано на бумажке.

Тогда музыка становится более органичной. И все чувствуют себя вовлеченными, потому что каждый

получает ответ на свою игру, и все принимают участие. Идеи и вдохновение переходят от одного к другому, и это все вдохновляет и придает сил.

И еще раз. Классика для меня — это не только напоминание о том, откуда я пришел и куда все мы уйдем, это еще и взаимопонимание и сопричастность, которые эти мелодии нам обеспечивают. Они говорят одни и те же вещи, но в то же время эти самые вещи каждый может говорить по-своему.

Каждый раз на джем-сейшенах, когда происходят такие вот встречи, как у нас сейчас, это всегда напоминает мне, что всегда есть куда расти. И я тут не исключение, и никто другой не исключение.

Я недавно разговаривал с Сони Роллинзом. Этому парню уже за 80, а он еще продолжает искать. Я вдвое моложе его, у меня вообще не может быть отговорок. Раз уж он еще ищет, то нам-то тем более искать и искать.

Джеймс Муди до самого своего последнего вздоха всегда что-то искал. Я могу рассказать очень много всяких историй на эту тему, из нашего с ним тура в 2004-м году. Он всегда был в поиске, всегда держал ухо востро. И когда он уже не мог играть на своем теноре, он всю свою энергию переключил на флейту. И играл пока мог, пока не утратил физическую возможность играть. И когда это произошло, он ушел в мир иной. Это я к тому, что пока мог — он играл в той или иной форме а если не играл, то слушал, что играют другие.

Продолжайте изучать музыку, будьте честны сами с собой. Вкратце мораль такая.

Конечно, будут ненавистники, которые будут говорить, "фу, он играет какое-то старьё…" Но! Это взаимоотношение между вашим создателем и вами — и тем, чем он вас наполнил. И вы должны честно оценивать то, как вы это используете. Независимо от мнения других, потому что это не их дело.
О сотрудничестве с P. Mauriat

Я должен сказать, что я работаю с P. Mauriat с 2006 года. И исключительно с ними. И это не проплаченный пиар, где я везде говорю, что играю на P. Mauriat, а потом вы видите меня на концерте с Сельмерами, Кингом и т.п., нет. Я и играю, и записываюсь только на P. Mauriat с 2006 года. И я считаю, что это отличная компания, которая прислушивается к мнению музыкантов и реализует в своих саксофонах их идеи.

У меня был такой случай с сопрано. Первый их сопрано, который у меня был, это PMSS-64, ранняя модель. Я играл на джазовом фестивале в Ньюпорте, играл очень экспрессивно. И от саксофона отвалились пара подушек и шпынёк под левый большой палец. Люди удивляются, "Смотрите, смотрите! Он дует в сломанный саксофон!" Все эти штучки падают, ноты не берутся, играть невозможно. Все в зале думали, что саксофон развалился, хотя это было не так. Как будто я бил им об сцену, как на концерте The Who или типа того.

Вобщем, у следующей дудки, которую они мне дали, интонация была гораздо лучше, звук был гораздо богаче. А затем, через некоторое время, появилась вот эта модель, которая даже еще устойчивей.

А совсем недавно я начал тестировать цельное сопрано,которое гораздо более устойчивое в нижнем регистре по какой-то причине. Она может держать гораздо больше воздуха, чем модель со съемной эской. Это немного странно, но так и есть, серьезно.

Также, я сейчас в процессе разработки собственной именной модели — цельная, с изогнутой эской, как когда-то была у Yamaha 62R. Мы взяли ее за основу, но там ствол P. Mauriat, эргономика Янагисавы, Ямахи и т.д. Мы все это смешали в кучу и получился хороший гибрид, который должен уже выйти достаточно скоро. Она подойдет всем, будет универсальной.
Отношение к эндорсингу

Я буду говорить за себя. Если я представляю какой-то инструмент или продукт, я должен быть 100% в нем уверен и действительно стоять за ним.

Если вы посмотрите мою дискографию, мои диски, которых уже десятки — до P. Mauriat я вообще никогда не указывал марку своих саксофонов. Думаю, максимум, что было такого до P. Mauriat — это диск Gardenias For Lady Day, там на обложке присутствуют два Сельмера, На которых я даже не играл на записях — я в то время играл на Ямахах. Кроме баритона — это был проектный инструмент, который я восстановил.

Что до эндорсинга. Если уж я эндорсю какой-то инструмент — это значит, что я чувствую в нем потенциал выразить мой голос. Либо уже сейчас, либо чуть позднее. У него есть для этого все ключевые качества: хороший металл, хорошая механика, все вещи такого рода. Он дает мне возможность выразить в звуке то, что я слышу, что чувствую.

Это не вот дали денег и сказали, изобрази как тебе это нравится. Нет, не так. Это не как у Кенни Джи — когда он рекламирует некую модель "Kenny G", но если сходить на его концерт — сам он играет на своем Сельмере. Нет. Я реально играю на этих дудках и пишусь на них. То есть это не просто за деньги. И я имею с ними обратную связь, тестирую, помогаю в доработке выпускающихся моделей и в разработке новых.

Это первый вообще случай в моей жизни, когда я полностью представляю один конкретный бренд. Не говоря уже о том, что я на них играю, я же их фактически и разрабатываю. Вот почему мое имя тут и всплывает постоянно, я так думаю. Я с P. Mauriat с 2006-го, а сами они появились на рынке в 2003-м или 2004-м. То есть я с ними почти с самого начала.
Динамика игры. В чем секрет?

Секрет… Давайте посмотрим… Вон он секрет. Мундштук.

У нас в Америке есть такая штука — трансконтинентальня железная дорога от Восточного побережья до Западного. И в средней ее точке, где западная и восточная части соединяются, этот рельс прибит золотым гвоздем — это место встречи Востока и Запада.

И для меня это аналогия такая: если представить что я — Восток, а саксофон — Запад, то мундштук это и есть тот золотой гвоздь. Это то, что соединяет меня с саксофоном, то что материализует то, что я слышу, что я чувствую — то, что я не могу просто выразить телом. Это такой придаток, который дает мне возможность сообщить саксофону то, что я чувствую, и что я хочу сделать.

Если у вас нет правильного мундштука, то инструмент не будет вас слушаться и обязательно будут такие вещи, которые вы не сможете сделать. То есть секрет в том, чтобы иметь возможность сходить в музыкальный магазин и живьем попробовать и подобрать мундштук под себя. И это займет какое-то время, но результаты будут очень, очень того стоить.

Мне посчастливилось наткнуться на мундштук Lawton. Это основной мундштук, на котором я играю с 1988 года. Начал с баритонового, потом у Джулиуса Хемпхилла, ныне покойного, купил теноровый, альтовый и сопрановый мундштуки Lawton. Сейчас у меня есть полный набор для всех моих дудок:

для сопрано, альта и тенора. И с тех пор я играю на Lawton.

Я заметил, что многие пытаются делать мундштуки, но мало кто достигает такого мастерства. И это мастерство обеспечивает мощь, сбалансированность мундштука, все, что я хочу от него слышать, и что еще только захочу услышать. Сейчас я могу на одном мундштуке играть все, что хочу.

Было время, когда у меня было три мундштука для этого тенора, два мундштука для баритона, три мундштука для сопрано. И вот я постоянно это все переставлял во время выступлений. Удобно иметь один мундштук, на котором можно играть всё.

Вот в чем весь секрет. Если хотите, называйте это секретом, но это просто подбор мундштука. Найдите свой мундштук, найдите этот придаток, который позволит вашей дудке делать то, что вы от нее хотите.

Это Lawton. Lawton, сделанный в Макклсфилде, Англия ныне покойным Джеффом Лоутоном — он ушел из жизни в октябре 2003 года.

Я думаю, он был одним из первых мастеров, о которых я знаю, который делал мундштуки из цельных кусков металла. В отличие от Otto Link, которые делают из двух половинок, затем эти половинки сплавляются вместе и потом дотачиваются. Он делал свои мундштуки из цельного бруска. Это могла быть бронза — в данном случае у меня покрытая золотом бронза. Или нержавеющая сталь или эбонит, золоченая латунь. Я думаю, что в результате это дает мундштуку некоторую цельность, что дает вам больше возможностей при игре.

Этот — 11*BB. Я постоянно переставляю то 10, то 11, то 12 от настроения. Да, это мундштук c мостом.

Эти мундштуки становятся предметами коллекционирования — сейчас, после ухода Джеффа Лоутона из жизни. Если вы такой найдете — и это точно от Джеффа, а не от его сына Джейсона, который сейчас продолжает дело…

Я хорошо отношусь к Джейсону, но я видел некоторые его работы — это совсем не то, что делал его отец. Его отец унес свое мастерство с собой в могилу. Он вообще ничего не передал Джейсону. Совсем. Я видел, в чем-то его мундштуки лучше, но также видел, что у некоторых мундштуков рельсы кривые и кончики тоже так себе. Ну нет, что это такое? Кто это сделал? Нет.

Но если вы сможете найти оригинальный Lawton и он вам подходит — хватайте его сразу, я серьезно, потому что он вам еще послужит. Фишка в том, что когда вы к нему привыкаете, начинаете на нем играть, он становится по-настоящему частью вас. Он помогает вам играть с напором. Чтобы играть на нем, нужно вкладываться — это не один из тех "легких" мундштуков. В него нужно дуть с напором, чтобы получить хорошую отдачу и обратную связь. Это такая, по-настоящему живая, штука.
Трости

В основном, мне везло с тростями Rico Plasticover, а также в прошлом с Rico в коричневой коробке. Те старые Rico V-Cut, по 25 штук в коробке, коричневатые такие. Это были отличные трости, всегда когда они мне попадались. Они делались наподобие тростей 50-60-х годов. Сейчас в основном Plasticover. Из-за покрытия. Черные такие трости. Не синтетические.

С синтетическими тростями у меня был неприятный опыт: Я пару раз играл на синтетических тростях, и однажды при игре от кончика отломился кусочек, как ноготь. И он впился мне в горло. После того случая — никогда больше не пробую. Вобщем, у меня к пластику отношение отрицательное. Не только из-за риска. У них нет сердцевины как у дерева. Они не так гнутся, и звук у них не тот. У них звук без сердцевины.
Техника слэпа

Самый первый саксофон, который был изготовлен – это было что? Кто-нибудь знает? Никто не знает.

Первый саксофон, который был изготовлен — это был бас саксофон. Я обращаю на это ваше внимание, потому что звукоизвлечение изначально было басовое, с перкуссивным звуком. Поэтому, если вы послушаете записи начала 20-х годов, например, Флетчера Хендерсона, бэнд Бенни Мопина, то услышите:

Это примерно оно и есть. То есть это, вообще-то, обычный способ игры. Я просто играю более отрывисто. Просто подрезаю ноту, отрезая воздух. Еще можно поиграться с засыванием воздуха, если хотите. И просто думайте басами. Я так в основном и делаю — думаю, как это должно звучать в басу. Просто войдите в грув.

И опять же — возвращаемся к мундштуку. Потому что если у вас легкий мундштук, слабая трость,

ничего не выйдет. Но если у вас достаточно большой мундштук, жесткая трость, то у вас есть возможность применять всякие продвинутые приемы. Но в то же время вы не должны терять основные качества, которые делают этот инструмент возможным. Нужно иметь возможность сыграть и так, и так. И все остальное тоже.
Двойное стаккато

Опять же, надо слушать другие инструменты. В данном случае снова упомяну гармонические инструменты. Просто слушайте аккорды, или многозвучия, которые подразумевают какие-то определенные аккорды или другие какие-то приемы.

То же самое относится к игре языком, к стаккато. Посмотите на флейтистов или трубачей, на их метод игры. Тика-тика для двойного стаккато, Тиката-тиката для тройного.

Трость на три четверти среза во рту, и языком бьем по ее кончику. "Тика-тика". "Ти" — касание, "ка" — отход.
Аккорды на саксофоне

Когда-то давно я сделал ошибку. Я хотел взять какую-то определенную ноту, но попал пальцем промеж двух клапанов. В итоге одновременно открылся один клапан, и закрылся другой.

И саксофон выдал такой странный звук. Я такой, "о, прикольно!". Мне понравилось, я еще раз нажал. Потом я узнал, что у этого явления и название даже есть — мультифоника. Типа, "много звуков".

Есть один способ извлечь одновременно несколько звуков из одного воздушного столба. И есть еще способ сделать это многозвучие вменяемым, придать ему теоретически обоснованный смысл. Очень много таких вещей можно найти, слушая гармонические инструменты — такие как гитара, пиано, скрипка. То есть, слушать аккорды на инструментах, которые могут брать

одновременно две ноты — и просто переносить их на саксофон.
Какой баритон — длинный или короткий?

Нижний си-бемоль или нижний ля? Я предпочитаю тот, который работает.

Да, большая разница, конечно. С самого начала, когда я еще был школьником, у нас всегда были си-бемоли. И когда я наконец увидел с нижним ля, я подумал, "вау! дополнительная

низкая нота". И это слышно. Есть же большая разница между си-бемоль и ля. И потом, нажав этот клапан большим пальцем, думаю, "да!" Это уже профессиональный инструмент, я понимаю.

Я думаю, такое отношение было связано с тем, что, как правило, у профессиональных инструментов имеются дополнительные ноты. Типа как у флейт — они бывают с нижней до и с нижней си, — то же самое. Вот у меня есть дополнительная нота, уж теперь я точно профессионал.

Но тут есть такой момент. Они вибрируют определенно по-разному. Особенно если это, например, Conn с нижним си-бемоль. Нет ничего мощнее и жирнее этого си-бемоль на Conn, этого великолепного звука.

Но я заметил такую вещь. Имеет смысл подрегулировать механику, xтобы позволить клапанам открыватся чуть шире. Потому что в этих инструментах… ну вот у этого все неплохо,

но часто на баритонах клапан открывался слишком слабо. Приходилось подрезать пробки, чтобы дать клапану нормально открываться, потому что иначе звук получался сдавленный.

У меня есть несколько старых Кельвертов конца 50-х — начала 60-х. Я их полностью разобрал. В одном из них поставил на подушки цельно-латунные резонаторы, и немного приподнял клапаны. В итоге получился звук, очень близкий к си-бемольному Conn, в котором нет зажатости нот на колоколе.

Зажатость крайних нот на колоколе — это обычная проблема баритонов, приходится каждый раз искать их баланс. Можно, конечно, привыкнуть. Но! Если клапаны открываются достаточно, можно сделать так, что каждый из клапанов на колоколе будет звучать сам по себе. А не так, что только нижняя ля сильней всех, потому что все остальные клапаны зажаты.

Сейчас баланс лучше, потому что они открыли клапаны гораздо шире, и поэтому ноты, которое идут перед ля, теперь "дышат" значительно лучше.

Мы с P. Mauriat неплохо с этим справились.
Дон Байас

Я определенно много взял от Дона Байаса. Я считаю, что он — одна из самых недооцененных личностей в западной музыке. Кстати, в этом году исполнится 100 лет со дня его рождения. Он родился в октябре 1912-го года.

Если посмотреть мою дискографию — я постоянно обращаюсь к его музыке. Постоянно включаю его мелодии в свои записи то тут то там. Например, в диске "JC on The Set" есть его пьеса "Worried And Blue", в альбоме "The Real Quietstorm" — пьеса "1944 Stomp". И я делал целую программу "Living My Life: The Music of Don Byas". Мы ее начинали дуэтом тенор-бас, в стиле концерта 1945 TownHall. Потом мы расширялись до трио-квартета-квинтета, и завершали выступление уже большим биг-бендом.

Дон Байас это был, конечно, большой человек. Главное, что я у него взял — это не только звук, но и его гармоническая концепция. Я думаю, он был следующим логическим шагом от Хоукинса, таким мостом от Хоукинса к Колтрейну.Э то можно услышать даже в том, как он используют обертона. А он во многом взял это от Арта Тейтума. Я так чувствую.

Байас был крут, да
Джаз развивается или нет?

Я думаю, джаз всегда развивался и развивается. Ключевой момент в том, что, да, мы помним и играем стандарты, но то, чем я занимюсь — это не просто следование старым законам. Когда мы играем Body and Soul, я не возвращаюсь к 12 октября 1939 года и не ориентируюсь на игру Коулмана Хокинса.

Для меня джаз — это то изначальное смелое, "нахальное" отношение к музыке. И все, что выросло из джаза, сохранило это особое отношение, эту энергетику. R'n'B, jump blues, rock'n'roll — все они выросли из джаза.

Cтудия Motown. Там все росло из джаза, все тамошние студийные музыканты были джазмены. Они приходили на запись прямо со своих концертов на стороне, и приносили дух этих концертов с собой на сессии. И в их сетах можно услышать, например, румбу, которую они перед этим играли где-нибудь на танцах. Они несли это все в Motown Records Inc., весь этот

знаменитый "Motown sound" пошел от джазовых музыкантов.

То есть, всегда есть место не только для знания, но и для того, чтобы использовать это знание в том жанре, к которому вы придете в итоге. Я считаю, что благодаря этому я умею играть и выражать себя в разных стилях, в том числе и в smooth-jazz, если захочу вдруг. Но при этом, в отличие от некоторых smooth-jazz музыкантов, которые играют простенькие однообразные фразы, я приду туда с другой базой. У меня вы можете усышать и какую-то вокальность игры, и какой-то электрический аспект игры, когда я поднажму. И весь диапазон между.

Я не думаю, что на джаз надо смотреть как на что-то мертвое, застывшее, остановившееся в развитии. Или вешать на него еще какие-то ярлыки, как на какой-то якобы законсервированный предмет. Я на это так не смотрю.

Я благодарен исполнителям, которые были до нас. Так же как в классической музыке. Не говорят же люди, что она умерла. Вещи исполняются одинаково по многу раз. Например, "Реквием" Моцарта: его всегда играют одинаково — именно так, как написал композитор. И никто по этому поводу не парится. Ну давайте бридж там вставим между двумя частями. Как это будет выглядеть? Может быть и так можно, но смысл в том, что классика — это классика. Как в классической музыке, так и в джазовой, и в любой другой. Это признанные вещи, на которых нужно учиться, и из которых нужно расти дальше.
Чего не хватает музыкантам для достижения вершин?

Есть такая вещь, как академическое образование. Которое дается в учебных заведениях. И часто человек, который получил свой академический диплом, думает, что это дает ему какой-то кредит, репутацию в тусовке.

Но кроме образования, нужны определенные человеческие качества, которые позволят музыканту чувствовать лирику музыки. Нужно также получить опыт работы в различных ситуациях,

как минимум — это опыт работы с вокалистами.

Я реально наслаждаюсь игрой с хорошими вокалистами — тем взамопониманием, взаимоотдачей, сопереживанием музыки. Когда мы вместе поем одну мелодию, и звук моего саксофона переплетается со звуком ее голоса. Вокалисты — это маги, произносимые слова — их оружие. Там, где нам приходится звуки извлекать — они просто поют их. То есть, вокалист — это уже сразу маг. А моя роль — служить этому магу. И уже в этой роли раскрывать свои возможности по максимуму. В какие-то моменты солирующая роль переходит ко мне, и я могу включать вокальные элементы в свою игру, когда нужно.

Еще нужно искусство быть бесстрашным. Этого очень часто не хватает. Все мы делаем много проверенных, "безопасных" вещей, но иногда кто-то решается использовать непривычные вещи, техники и приемы. И таким образом этот исполнитель выделяется из общей массы современников.

Нужно сказать, что я не считаю академическое образование пустой тратой времени. Без этого вас просто не смогут слушать. То есть учиться азам надо в школе. Но академическое образование нужно использовать как отправную точку для своего роста. Это не должно оставаться вершиной вашего развития. Типа, "Вот я получил свой диплом, я теперь крутой джазмен". Надо понимать, что это всего-навсего знания, которые вам дали. Это еще не джемы, не выступления на сцене с серьезными гуру. Вот где репутация действительно зарабатывается. То есть нужно это осознать: окончание школы — это не окончание обучения. Это только пружина, которая вбрасывает вас в этот мир, где вам предстоит общение с мастерами, с единомышленниками.

Ищите вдохновение в вещах, которые не описаны в учебниках, которые не проходят в учебных заведениях. И старайтесь быть в курсе того, что происходит в культуре.
О зиме

Я в Москве уже второй раз, и всегда это оказывается зимой. Но для меня это как возвращение домой.

Я привык к морозам под тридцать градусов. Я родом из Мичигана, у нас это обычное дело. Скажешь слово — оно повисит облаком тумана, а потом падает. Сейчас в Москве воздух реально трещит от мороза. Вдохнешь — бодрит. Это круто. Все еще круто.

Не знаю, что бы я делал, если бы приехал летом.
В заключение

Я хотел бы сказать в завершение пару слов.

Я очень благодарен за свой дар к музыке, и за то, что саксофон пришел в мою жизнь. Я не выбирал саксофон. Я чувствую, что всю мою жизнь саксофон выбирал меня — различными путями, которыми он являл мне себя.

В результате, я мог обеспечить свое существование в молодости. И благодаря этому инструменту я имею ту семью, которую имею. И благодаря этому инструменту я сейчас сижу здесь перед вами. Поэтому я очень ему благодарен.

И я всегда был благодарен своим предшественникам. И я всегда стараюсь отражать это во всей своей деятельности — артистической, музыкальной, общественной. И хочу поблагодарить каждого из вас, за то что пришли сегодня. Надеюсь увидеть вас на моем концерте в Зале им. Чайковского.


Возврат к списку